5 декабря 2011, 13:08 | Екатерина Никитина http://moygorod-online.ru/poster/review/prestuplenie_i_nakazanie1.html Унылые виды Петербурга XIX века. Комната, похожая на гроб. И зловещий вопрос, который не дает покоя студенту-неудачнику: «Тварь ли я дрожащая, или право имею?». Каждая деталь романа Достоевского «Преступление и наказание» отсылает нас в далекое прошлое. Но стоит просто посмотреть инсценировку с живыми героями и неподдельными эмоциями, понимаешь, что это произведение живет вне времени. 1 декабря Русский драматический театр представил на суд зрителя спектакль «Преступление и наказание». Роман Достоевского с его психологизмом и интеллектуальностью, вряд ли, можно назвать простым для инсценировки. Но главный режиссер театра Ашот Восканян рискнул. Родилась классическая постановка. А классика значит постоянная актуальность. Вечное, животрепещущее в спектакле «Преступление и наказание» скрывается, например, в мрачных декорациях, имитирующих городской пейзаж бедного района Санкт-Петербурга. Обвалившаяся штукатурка, окна, напоминающие «Черный квадрат» Малевича, вездесущая серость — все это есть и сегодня. «Красочным» фоном для романа о людях, задыхающихся от безысходности, может стать, пожалуй, любое ветхое жилье небогатых жителей северной столицы или другого города. Персонажи романа тоже герои нашего времени. Семейство Мармеладовых расколото на части топором нищеты и порока. Разве это явление характерно исключительно для IXX века? Семен Мармеладов, алкоголик, который ненавидит себя за слабость и безволие, Сонечка, торгующая телом, чтобы прокормить родных, Катерина Ивановна, больная женщина, неспособная стать опорой для своих детей — эти герои живы сегодня. Изменились лишь имена, фамилии, адреса. Но самое страшное, что в наше время все еще существуют такие, как Родион Раскольников. На первый взгляд, воспитанные и интеллигентные. Поэтому никто не знает, чем они занимаются тихими вечерами, в своих комнатах, куда посторонним вход воспрещен. Современные раскольниковы так же одержимы своей теорией, они пишут манифесты и собирают взрывные устройства. Но старухи-процентщицы их сегодня мало привлекают. Гораздо интереснее застрелить популярного музыканта, «наказать» студентов, отдыхающих в молодежном лагере, или взорвать случайных прохожих, оказавшихся не в то время, не в том месте. А потом имена «теоретиков» становятся известными и звучат в теле-и радиопередачах. Геростатова слава! Но все-таки гарантия на вечную (хоть и не светлую) память и несколько абзацев в учебнике истории — обеспечены. Что будет после осуществления замысла, родившегося в больном воображении, — признание параноиком, тюрьма, смертная казнь — уже не важно. Достоевский рисует легко узнаваемые образы и характерные для любого времени события. И спектакль повторяет каждый жест Федора Михайловича. Разница лишь в том, что ожившему на сцене роману, героям, созданным из плоти и крови, легче передать смысл произведения и заставить зрителей по-новому взглянуть на сюжет «Преступления и наказания», нежели обычной книге. При просмотре спектакля, у меня тоже появилась навязчивая идея. Хоть это и была классическая постановка, хотелось увидеть Раскольникова светловолосым молодым человеком в одежде Lacoste, столь любимой небезызвестным норвежским террористом. (Поиск современных образов для других героев тоже не составит большого труда). Коль скоро этого не произошло, позволю себе заметить, что Александр Смышляев в костюме бедного студента тоже производит довольно сильное впечатление. Возбужденный, и даже в чем-то привлекательный до осуществления зловещего плана, и жалкий, болезненный, сутулый после — актер чувствует душевное состояние своего героя. И замечательно передает его при помощи взгляда, мимики, интонации голоса. Поразила Татьяна Володина. Без лишней суеты, без наигранных эмоций воссоздала она образ Сонечки Мармеладовой. На сцене мы увидели маленькую, беззащитную, порочную и в то же время святую женщину, готовую пожертвовать собой ради счастья других. Единственное, чему не хочется верить, катарсису Раскольникова. И это, конечно, претензии не к актерам или режиссеру, а в адрес самого Достоевского. Может ли человек, решившийся на убийство от скуки, вспомнить о Боге, отправиться на каторгу и таким образом очистить свою душу?.. В конце спектакля эффектная сцена! Соня и Родион идут на свет. Замысел в том, что это есть свет божий. Но я увидела лишь фонарь, который режет Раскольникову глаза и заставляет в очередной раз усомниться в его будущей святости. Рецензия Мой город Чебоксары©
794 просмотра
