В Русском драматическом театре вновь обратились к комедии «Тартюф».Есть пьесы, постановку которых считает делом чести каждая театральная труппа. Кроме того, что их появление в репертуаре свидетельствует о профессиональной зрелости и готовности к разговору о вечном, это еще и настоящий вызов публике. Дескать, сумеем ли мы, воспитанные на образцах современной визуальной культуры, зачастую поверхностной, клиповой и непостоянной, всерьез увлечься шекспировскими страстями и чеховскими подтекстами, мольеровской сатирой и… Впрочем, остановимся на Жане-Батисте Мольере. Его комедия «Тартюф», в которой в разные годы блистали Тамара Красотина и Борис Праудин, Асаф Мудров и Алевтина Тарасова, Анатолий Бурков и другие звезды нашей сцены, не раз шла в Русском драматическом театре. За нее брались такие маститые режиссеры, как Михаил Бурмистров, Марк Зильберман и Семен Ярмолинец, а 22 и 23 августа чебоксарцы увидели пьесу в постановке Андрея Белозерова из Казани.
Когда в основе режиссерской концепции спектакля лежит идея об универсальности авторского сюжета, это сразу настраивает на определенный лад и обязывает к более глубокому погружению в обстоятельства, предлагаемые и актерам, и зрителям. По замыслу постановщиков, конфликт мошенника Тартюфа (Владислав Савельев) и ослепленного его напускным благочестием Оргона (заслуженный артист Чувашии Александр Смышляев), угодившего в западню сомнительной дружбы с проходимцем и едва не подставившего своих родных и близких, — это история многих. Она могла бы произойти в любое время, с кем угодно и в самых разных уголках земли, а не только во Франции в XVII веке. Разве мало на свете подлецов, втирающихся к нам в доверие и пускающих пыль в глаза? Или безнадежных слепцов, безотчетно поддающихся соблазну милосердия к ближнему своему в надежде получить «плюсик к карме»? Вопросы, как вы поняли, риторические.
Оформление народного художника Чувашии Владимира Шведова интригует эклектичностью и стилевым многообразием. Легкий намек на историчность, едва уловимый в костюмах Эльмиры (Татьяна Борисова) и Дорины (Татьяна Володина), Госпожи Пернель (заслуженная артистка Чувашии Вера Боровкова) и Дамиса (Иван Сухов), Лояля (заслуженный артист Чувашии Александр Тырлов) и Офицера (Георгий Ермолаев), контрастирует с отголосками сегодняшней моды — достаточно вспомнить, во что одет Клеант (Владимир Буров). А Мариану (Анна Яковлева) и Валера (Станислав Мишин) вообще превратили в китайцев (наверное, мсье Мольер бы очень удивился, улицезрев своих героев в таком «чужеземном» виде).
Под стать всему вышеперечисленному и пластический рисунок, придуманный заслуженной артисткой Чувашии Ириной Гавриловой и вобравший в себя элементы тектоника и поппинга, электрик-буги и других направлений современной хореографии. Этакая ненавязчивая отсылка к комедии-балету — многосложному театральному жанру, распространенному в эпоху драматурга и включающему в себя декламацию, танец и пантомиму. Но, разумеется, на новый манер, в архисовременной интерпретации, под кисло-сладким музыкальным «соусом» из напористого рока, дерзкого рэпа и элегантного французского шансона.
Ароматный «винегрет», пестрящий в визуально-звуковом решении, ничуть не мешает исполнителям, цепко ухватившим настроение мольеровских реплик с их блеском, темпом, искрометностью. Не всякий спектакль может похвастаться столь гармоничным, точно подобранным актерским ансамблем, каждый участник которого «выстреливает» виртуозным отыгрышем мизансцен и безоговорочно влюбляет в себя публику. Артисты не просто существуют бок о бок, а вступают в тесное взаимодействие, буквально купаясь в изысках драматургического материала, поданного с большой степенью остроумия и пристальным вниманием к деталям. А потому постановка расцвела целой палитрой характеров, образов и эмоций, цепляющей многослойностью фактуры и богатством красок. Несмотря на жгучую комичность внешних портретов персонажей, актерская игра пленяет образцовой стройностью форм, изяществом линий и тонкой архитектоникой чувств.
Кстати
Яркой преамбулой к премьерному показу «Тартюфа» стал бал-маскарад, развернувшийся в фойе Русского драматического театра в лучших традициях мольеровской эпохи. Дело в том, что во Франции того времени маскарады были едва ли не самым востребованным жанром великосветских развлечений, превосходя по популярности даже рыцарские турниры и являясь демонстрацией богатства, роскоши и всевластия Людовика XIV. А поскольку Жан-Батист Мольер не только писал пьесы, но также занимал пост главного придворного комедиографа и распорядителя королевских празднеств, ему нередко поручали организацию подобных торжеств. Кроме того, по приказу «короля-солнца» были введены так называемые общедоступные балы, тоже проходившие в форме маскарадов. Их особенность заключалась в том, что туда мог попасть любой желающий вне зависимости от титула и сословия (требовалось лишь приобрести входной билет). Совсем как в нашем драмтеатре.
«Цель комедии состоит в изображении человеческих недостатков и, в особенности, недостатков современных нам людей», — говорил Жан-Батист Мольер, и именно об этом получился новый спектакль, премьера которого ознаменовала открытие 103-го творческого сезона. Актеры были на высоте. Неисчерпаемая наполненность звучания, умение сочетать свободное комикование с живым, выразительным, психологически окрашенным словом — все это стало залогом успеха и позволило зрителям не только с лихвой искупаться в море мольеровского юмора, но и усвоить данный драматургом урок.
Читать статьюБлагодарим за материал культурного обозревателя газеты «Советская Чувашия» Марию Митину.
